Наши воспоминания.

Профессору посвящается

Stefulya2

stefulyaAugust 26th, 2011Предался воспоминаниям, коими могу с вами поделиться. Когда-то, будучи молодыми пацанами, выезжали мы летом в Старицу и жили там в палатках на территории вот этой заброшенной церкви:

Началось все после девятого класса, 1985-й год. Мы отказывались летом куда-либо ехать и одна из мам – то ли моя, то ли Елена Николаевна – прочитала объявление на столбе: требуются землекопы. Если ничего не путаю, 2 руб. 60 коп. в день. От родителей на собеседовании прозвучала только одна просьба: «пожалуйста, чтобы мальчики на спились». «Ну что вы», – сказал Гесс (начальник экспедиции) улыбнувшись в свою рыжую бороду. Так началась Старицкая археологическая экспедиция.
Чтобы вы в красках представили, что из этого в итоге получилось, я должен написать «дальше – не помню». Но я многое помню, потому что это место явилось одним из «человекообразующих» – в моем случае – предприятий.
Первый год. Дневная норма в первый год не давалась вообще и на раскоп приходилось возвращаться после обеда, когда другие уже отдыхали. Это позже, уже после армии, мы с Гессом вдвоем, в пересменок, поднимались на раскоп с десятилитровым бидоном пива и снимали слой со всего раскопа. В тот же первый год Профессор стал Профессором, и остается им до сих пор. Если не путаю, с легкой руки Гуманоида (это кличка такая). Старшие товарищи, посылая с раскопа за сигаретами, писали мне расписку «Просим выдать подателю сего одну пачку сигарет «Ватра»…» – была опасность, что иначе мне не продадут. Игры в «Контакт», шутки-прибаутки на раскопе, песни под гитару, преферанс по вечерам. Практически ежедневно проводился опрос, кто сколько будет пива, подбивалось требуемое количество в литрах, в местной бане покупалась бочка пива и оставлялся под залог паспорт. В один из дней умудрился на раскопе пробить себе ломом насквозь ступню на левой ноге. К счастью, железяка прошла между костей. Но ходить не мог и до конца экспедиции уже не работал. На следующий день, 15-го августа, – Праздник! День рождения Бонапарте! – отравился, съев сырого мяса. Бедный Проф. Знали бы вы, чего ему это стоило. Дальше. Татем. Булыжник, который Проф где-то нашел и притащил в палатку. Сколько раз я его выкидывал… Проф вез его в Москву на вытянутых руках. Лена, ты проверь, он, наверняка, где-то дожен быть. По окончанию экспедиции, когда пришел срок расчета, «подсчитали – прослезились». Выпито было столько, что некоторые остались должны.
На следующий год – вступительные экзамены, и снова туда. Две бригады: «Ямщики» и «Шестая Гвардейская». В составе последней – Мы с Профом, Заботин, Шоргин, Ерохин. Как мы умудрились их туда вытянуть? И зачем? Профессор, с головой ушедший в солдатиков. Постоянное рисование фишечек, карт военных действий и ночные баталии на теннисном столе в одном из пределов церкви. Я, как мог, противился участию. На 15-е августа пропит привезенный магнитофон «Электроника-302», деньги на который Stefulya заработал здесь же в прошлом году. Тогда же, по-моему, знаменитая пуля на 400 сдач «в подсадного» на листе ватмана А1, чуть ли не 10 вистов литр (не помню). Проигравшая девушка проставляется баранками, которые висят на веревке через весь столовый предел.
Следующий приезд – лето 88-го. Отпуск в армии. В Москве никого, кроме Ликани. В ожидании… Да не меня. Съездил, со всей культурностью, в гости. Когда позвонил через день, она уже была в роддоме. Помню, мою психику это тогда поразило. Поехал на пару дней в Старицу.
Следующие года смешались. Саму церковь отобрали, сделав из нее склад. Точнее вернули ей советское предназначение. Осталась «мертвецкая», что стоит напротив, да помещения в церковной стене. Сами сложили печку – с газом были проблемы, – в которую дрова вылетали со скоростью ветра. Думаю, не один лес положили. Со спиртным тоже были проблемы. В городе всё закрыли, за пивом приходилось ездить на станцию, и это были «бои». Помню, привезенную из Москвы «чекушку», разлитую на 18 кружек. Ходили в местный ресторан «Вольга-Вольга» при гостинице, заказывали четыре салата и по двести на брата. Салат съедали, водку переливали и просили повторить. Один такой поход закончился мордобоем и КПЗ для Гесса. Отпустили на следующий день. Вообще, местное население нас любило. Какой-то год работал поваром. Кормил личный состав. Даже никто не помер.
Кому было мало Старицы, продолжал в Москве. В трехкомнатной квартире холостого на тот момент Гесса. И между сезонами, и когда Старица закрылась. Я в какой-то год не смог уехать в стройотряд. Просто – не смог. Приехал попрощаться, а уехать не смог.
А искали мы все это время череп Александра Македонского и библиотеку Ивана Грозгого. Или наоборот, не помню.
Что интересно. Тех, кто прошёл через эту церковь, не так уж много – в год в экспедиции работало вряд ли более пятидесяти человек. Но после ее окончания я постоянно встречаю людей, так или иначе связанных с ней, участвовавших в ней в разные годы.
И последнее. Я вам все это пишу не потому, что меня ностальгия по Родине замучила. Боже упаси. Это Проф виноват.

P.S. Перечитал. Не, не так – у вас может сложиться впечатление, что  вся значимость для меня сводится к употреблению. Это не так. Там было очень много другого… Но переписывать уже не охота.